Злодейский путь!.. [том 3-4] - Эл Моргот

осознает, что происходит. Ну, в любом случае, нужно было попробовать как можно скорее, потому что, если не получится, у него еще будет время придумать что-то еще.

Он наклонился еще ниже и коснулся своими губами губ главного героя. Это был очень нежный поцелуй со всей невинностью, на которую был способен Шен. Он невольно прикрыл глаза.

Муан напряженно следил, как Шен склонился над мальчишкой, положив руку на спинку лавочки. Его волосы, которые он заправил за уши, чтобы не мешались, все же непослушной волной закрыли его лицо от взора мечника, но воображение и чувства Муана были еще ярче реальности.

Наконец, Шен отстранился и выпрямился, не сводя с Ала взгляда. Мгновения растянулись, отсчитываемые громкими ударами сердца.

— Ты ошиблась?..

Его посетило смешанное чувство разочарования и облегчения. Но почти сразу после его слов веки Ала дрогнули, он открыл глаза и уставился в затянутое облаками небо.

— Ал? — напряженно позвал Шен.

Главный герой перевел взгляд и узрел стоящих над ним Шена, Аннис и Муана. Учитель выглядел взволнованно, Аннис стояла красная как вареный рак, а взгляд мастера Муана излучал холод, но при этом его щеки тронул легкий румянец.

— Как ты себя чувствуешь? — Шен протянул ему руку.

— А что вообще случилось? — растерянно спросил главный герой, принимая сидячее положение.

— Много чего случилось! — Осознав, что с главным героем все снова хорошо, Шен позволил себе возмущенный тон. — И все из-за твоей невнимательности!

Ал вконец опешил.

[+10 баллов за пробуждение главного героя!] — заявила Система. — [+50 баллов к силе воли главного героя!]

«Теперь я могу спокойно жить дальше?» — уточнил Шен.

[Насколько к вам может относиться понятие «спокойно»], - съехидничала Система.

— Что последнее ты помнишь? — на всякий случай уточнил Шен.

Ал надолго задумался, уйдя в себя.

Шену надоело ждать его ответа, и он обвел взглядом присутствующих. Что ж, главный герой жив, и теперь его главное желание — чтобы все свалили с его черного пика как можно скорее!

— Аннис, помоги Алу добраться до его комнаты, ему все еще нужен отдых, — скомандовал Шен. — А с тобой, — строгий взгляд на Ала, — я обсужу случившееся позже.

Главный герой кивнул, стараясь не встречаться с учителем глазами.

Когда главный герой и главная героиня отдалились, медленно направляясь прочь по мосту, Шен обернулся ко все еще стоящему рядом Муану.

— А тебе нужно особое приглашение?

— Ты не должен был этого делать, — вместо ответа заявил тот.

«Конечно, не должен был! — мысленно согласился Шен. — Но откуда тебе знать, что от своевременного пробуждения главного героя зависела моя жизнь?»

Он пожал плечами, выражая полное безразличие.

— Шен… — Муан тяжело вздохнул, пытаясь взять под контроль мятущиеся мысли. — Ты плохо выглядишь… Ты что, вместе с поцелуем пытался передать Алу духовную энергию?

— Только чуть-чуть… — опешил тот. Он не думал, что Муан подобное заметит.

— Чуть-чуть… — криво усмехнулся мечник.

— Послушай, это были очень долгие полтора дня, я устал. Если у тебя нет ничего срочного — поговорим позже.

Муан продолжал молча рассматривать его лицо, будто впервые, наконец, его увидел.

Не дождавшись ответа, Шен развернулся и пошел к черному замку. Силы его, и физические, и моральные, и ментальные, вновь оказались практически на исходе, и если он продолжит этот бесконструктивный диалог, то у него или взорвется мозг, или отключится сознание.

Глава 63. Появление старшего брата

Шен видел перед собой отрешенное лицо Ала, веки того были смежены в спокойном сне. Он наклонился чуть ниже, сливаясь с ним в поцелуе. Его губы стали трескаться, будто сделанные из фарфора, а из трещин на бледное лицо главного героя сочилась темная багряная кровь.

Шен в ужасе отстранился, пытаясь совладать с тем, что происходит. Но тут Ал открыл глаза и резко вскинул руку, грубо сжав его челюсть и заставляя замереть на месте. Взгляд излучал невероятную ярость, на глазах внешность его менялась: из подростка он превращался в того главного героя, которому предстояло убить злодея в оригинальной истории.

— Учитель, — прошипел этот Ал, — решил истязать не только мое тело, но и душу?!

Почему-то Шен не способен был поднять руку и оттолкнуть его прочь или еще как-то сопротивляться. Он чувствовал, что трескается и рассыпается. Как бы странно это ни звучало, он был уверен, что происходит именно это: он рассыпается, будто разбитая фарфоровая статуэтка.

Пальцы главного героя скользнули по воздуху.

— Учитель! — закричал он.

Шен видел, как Ал остался сидеть в одиночестве посреди крови и пепла. Сам же осознавал, что его больше нет. Вообще нет.

Шен проснулся от собственного крика.

Уставившись в темный потолок, он чувствовал, как тело бьет дрожь. В обычном сне его никогда не посещали такие яркие эмоции. А это значило лишь одно — снова насланный кошмар Глубинной тьмы. В первый и последний раз она баловалась подобным, открыв ему непередаваемые ощущения собственной смерти от рук главного героя, и было это уже давно. Сейчас же снова распоясалась по какой-то причине.

Шен против воли провел пальцами по губам. Кажется, его собственные эмоции соединились с кошмаром Глубинной тьмы, превратившись в эдакую непередаваемую смесь из злобы и беспомощности. Оставалось только радоваться, что все это всего лишь сон.

Шен долго уговаривал себя, что это всего лишь сон. Он просидел до рассвета, больше не сомкнув глаз.

Как и намеревался, Шен украсил весь фасад черного замка бумажными фонариками для праздника Яркой Луны. В отличии от обычных фонариков, внутри этих приглушенным голубоватым светом горели талисманы, а сами они были выполнены в правильной круглой форме. Фонарики, украшающие черный замок, были лично изготовлены его хозяином из найденных в закромах материалов. Шен нашел в себе призвание к этому занятию, и терпеливо мастерил их на протяжении нескольких дней, пока не наделал больше полусотни.

Вечерами, когда мрачный замок окутывали сумерки, талисманы внутри фонариков зажигались голубоватым огнем и придавали одинокой площади праздничную атмосферу. Светили они достаточно ярко, чтобы Шен нашел удобным предаваться чтению на лавочке после захода солнца. Ему в последнее время вообще как-то больше полюбились сумерки и мрак, яркий свет его раздражал, а особенно бесило солнце. Стоило этому светилу выбраться из-за облаков, как заклинатель недовольно поглядывал на небо и приговаривал: «Ну надо же, явилось! Тебя тут никто не ждет, вали восвояси!». А когда солнце никуда не девалось, скрывался под сводами своего замка.

Возможно, подобное отношение было вызвано тем, что солнечная погода разительно контрастировала с настроением на его сердце, а сумрак и тьма окружающего мира как-то слегка успокаивали.

Вот только литературы, достойной чтения и